Памяти Валентины Ивановны Каминской. Оставляя след на Земле...
Статья опубликована в журнале "ГИДРОТЕХНИКА", №4/2013, стр. 65-67
Пусть простят уважаемые читатели стиль и жанр этой публикации, вероятно, не вполне приемлемый для научно-практического журнала. Но это особая — человеческая — рубрика, и говорить в ней хочется языком не цифр и фактов, а чувств и отношений. Потому что об этом человеке хочется говорить светло и искренне, не втискивая долгую насыщенную жизнь и профессиональную судьбу в жанр некролога. Саму идею этой рубрики когда-то Валентина Ивановна очень приветствовала, потом сетовала, что мало пишем о людях («за машинами у вас людей не видно»), но наотрез отказывалась, чтобы в каком-то из номеров эту рубрику мы посвятили ей: «Вот меня не будет, тогда и напишите». И все же ее удалось убедить в том, что о людях надо помнить, когда они живы, оценивать их труд и заслуги при жизни, перенимать опыт и спрашивать мудрого совета на этом свете — только так не прекращается профессия, переходят по наследству идеи. Но все получилось так, как задумала сама Валентина Ивановна... После... У нее всегда все получалось так, как она хотела, потому что сама строила свою судьбу.
Помню знакомство с ней, навсегда отпечатавшее в душе внутреннюю силу Валентины Ивановны, которая проявлялась во всем — взгляде, жестах, речи, всем ее облике. Тогда наш журнал только начинал свое становление, и нам нужен был консультант по вопросам гидромеханизации. Специалисты из разных городов сходу называли одну фамилию — Каминская. Да и далеко ходить не надо — живет и работает в Петербурге. Еще тогда подумалось: такая непростая, скорее мужская профессия, требующая не только профессионализма, но и чисто физической выносливости, — разве по силам женщине? Нам удалось познакомиться только в Москве, куда мы приехали на очередной съезд гидромеханизаторов. Валентина Ивановна, невысокая, хрупкая, немолодая, но статная и выглядящая настоящей леди, никак не увязывалась в моем сознании с гидромеханизацией. Она была среди участников съезда единственной женщиной, и после доклада мужчины приветствовали ее стоя. Почему-то подумалось: у нас все получится. Ее пытливый взгляд выражал поддержку, и какая-то особая энергетика давала ощущение внутреннего родства.
Это уже потом в ее кабинете во ВНИИГС я выслушала в адрес журнала море критики, выплеснутое Валентиной Ивановной после изучения одного из выпусков, при этом весь номер был буквально испещрен карандашом — прочла его полностью, не формально, вдумчиво. Растерявшись, я собралась было уходить, и вдруг: «А теперь о хорошем». И этого хорошего в понимании Каминской оказалось в два раза больше, и стало понятно, что ранее сказанное «плохое» — это не главное, а повод думать, двигаться дальше, и устранимое, если «работать, работать и работать вместе». С тех пор журнал стал для Валентины Ивановны значимым делом, а она стала для нас — не просто автором, а советчиком, другом, вдохновителем многих идей. В том, что журнал наращивал качество, огромная заслуга В. И. Каминской. И больше не боялись ее критики, которая никогда не была для Валентины Ивановны самоцелью, ей важно было, чтобы человек понял, где и как можно сделать лучше. В ее критике всегда было множество идей — в этом и был смысл ее замечаний.
Пристальный, наверное, даже критический взгляд был у нее на все — не в плане отрицания и неприятия чего-то, а, наоборот, этот критический взгляд был внутренней конструктивной установкой совершенствовать все, что можно совершенствовать. И ее изобретения и патенты, которых более двух десятков, — это результат постоянного думания, как облегчить труд гидромеханизатора, как сделать процесс быстрее, эффективнее, как обеспечить долговечность намытой территории. Бесконечное число вопросов она задавала сама себе, так устроена была ее голова, ее душа и характер. Она не могла смотреть спокойно на работу, которую делали с ошибками, нарушениями, медлительно, лениво, не думая об ответственности и последствиях, не представляя результат, или на работу, которая не оснащена, плохо организована. Наверное, с ней трудно было многим людям, потому что Валентина Ивановна задавала высочайшую планку — и человеческую, и профессиональную, и прежде всего самой себе. Но когда нужно было получить совершенно независимую экспертную оценку, когда профессионалы были настроены на поиск самых оптимальных решений, когда объекты были высочайшей сложности — обращались прежде всего к Каминской, зная, что не слукавит, не отнесется формально, не будет «подыгрывать из политических соображений». Принципиальной, бескомпромиссной порой до жесткости, совершенно бескорыстной и очень скромной была во всем, не терпела фальши, угадывала ее под любым прикрытием, подлых людей жалела, считала, что подлость всегда от глупости — «несчастные, если ничего более умного не придумали». Никогда не ставила цель «делать себе имя», не строила лестницу для карьеры, встречая свои идеи и тексты в разных современных «научных разработках» без ссылок, радовалась, что дело живет, «а кто его затеял — не суть».
За годы общения с ней много раз убеждалась, что есть в этом человеке, в этой маленькой женщине какой-то несгибаемый стержень, сила, которой подвластны любые испытания, и при этом необыкновенная вера в добро и справедливость. Может быть, это заложенное генетически, от семьи. Она часто вспоминала книгу и фильм «Даурия» — «это все про меня, про нашу семью». Отец Валентины Ивановны и его братья — потомственные казаки — были дважды раскулачены. Сначала с харбинских земель были сосланы в Казахстан, где не только не сломались, но научили местное население трудиться не покладая рук, снова «поднялись», обзавелись скотом, — и вновь были раскулачены и сосланы второй раз, уже в далекий Магадан. Отец окончил институт и всю жизнь проработал горным инженером, по его стопам пошли и все его три дочери, которые с детства познали трудность, но и романтику этой профессии. Для каждого члена семьи главным было понятие чести, ему они следовали во всем — в профессии, в семейных отношениях, в общении, в отношении к окружающей действительности. Этот нравственный принцип словно с кровью передавался из поколения в поколение. Понятие чести не позволяло сгибаться, прогибаться, обманывать, лениться, халатно относиться к делу. Они жили всегда с высоко поднятой головой, несмотря ни на какие тяготы, зная, что ни в чем не виноваты ни перед Родиной, ни перед обществом, ни перед друг другом.
Помню, спросила Валентину Ивановну: «Неужели не мечталось о какой-то другой профессии?» Она задумалась, ведь могла бы стать профессиональным художником, ее даже приняли в Ленинградскую художественную академию, в которой она не смогла учиться из-за маленького сына. Но горная профессия стала не только делом, переданным по наследству от отца и старших сестер, это была определенная свобода, несмотря на высочайшую ответственность, которой Валентина Ивановна никогда не боялась, это была и романтика, созданная таинствами природы, и в то же время эта работа требовала особо пытливого ума, логического мышления, решения задач повышенной сложности, что всегда привлекало Каминскую. «Нет, мы легких путей не искали» — это про нее. Какой-нибудь монотонной, сидячей, механической работой, лишенной творческого начала и не требующей особых умственных усилий, она не смогла бы заниматься никогда.
Поступила в Иркутский горный институт, но когда туда эвакуировали из блокады Ленинградский горный, перевелась не задумываясь. Ленинград был ее мечтой, а она всегда воплощала свои мечты в жизнь. В Сибирь вернулась, но уже вместе с мужем и сыном. Здесь молодая чета Каминских проработала 10 лет, оба увлеклись наукой, защитили диссертации, Валентина Ивановна получила ученое звание в Сибирском отделении РАН и подготовила несколько аспирантов. Они были увлечены профессией, но счастливы в своей дружной семье, построенной исключительно на любви и взаимоподдержке, мечтали о дочери и воплотили мечту в жизнь. И муж, и жена часто буквально «мотались по объектам», Валентина Ивановна за рулем исколесила сотни тысяч километров, когда невозможно было проехать на машине, добиралась верхом на лошади. Всегда в мужском окружении, мужчины ее уважали и некоторые побаивались, но и влюбленные взгляды и попытки ухаживания случались нередко, но никогда у нее и мысли не возникло даже о легком флирте. Муж уйдет из жизни очень рано, но Валентина Ивановна останется ему верной до самых своих последних дней, и упокоится ее душа рядом с Дмитрием Михайловичем.
Всем, кто занимался сооружением гидроотвалов, намывных территорий, разработкой карьеров, хорошо знакомо это имя. Более 60 лет отдала В. И. Каминская профессии, которая забрасывала ее в разные уголки земного шара, более 30 лет ее трудовой деятельности связано с ВНИИГС. Трудно перечислить все объекты и сооружения, где навсегда остался ее профессиональный след, — Челябинский металлургический комбинат, калининградские янтарные карьеры, озеро Севаш, буровые платформы на Каспии под Баку, Курская магнитная аномалия, химический завод в Сургуте, Золотые пески Болгарии, металлургический комбинат в Нигерии, газопровод в Эстонии, многочисленные дамбы, переходы, плотины. За проект обустройства береговой зоны Днепра В. И. Каминская была удостоена премии Совета министров Украины. Но главным городом для нее стал Ленинград, всегда с гордостью говорила Валентина Ивановна о масштабных стройках — огромные площади намывных территорий, где сейчас располагаются Выборгский, Красносельский районы, Комплекс защитных сооружений Санкт-Петербурга от наводнений, в сооружении которого она участвовала на всех этапах этой затянувшейся стройки. Но главной своей гордостью и достойным результатом считала «Морской фасад» — морской пассажирский порт, торговый морской порт Усть-Луга, порт Бронка. Автор двадцати только запатентованных изобретений, многие из которых до сих пор реализуются и стали классикой гидромеханизации, автор более ста печатных работ, основную часть которых составили разработки технологий намыва, устройства оснований, гидроотвалов. Она легко вошла в XXI век, пристально отслеживая самые современные разработки и сотрудничая с ведущими мировыми производителями земснарядов, с ходу могла найти причину проблемы и предложить решение, в секунды сделав расчет «по старинке» — карандашом на бумаге. Ни дня не сидела без работы — самый последний, еще не завершенный проект намывных территорий под гражданское строительство на Васильевском острове, как обычно, делала профессионально, тщательно, придираясь к самым казалось бы несущественным мелочам, но жила и работала по принципу «мелочей в профессии не бывает, любая мелочь может обернуться трагедией».
В большой скорбной процессии, провожающей Валентину Ивановну в последний путь, было много мужчин — дань уважения и памяти ей пришли отдать руководители, строители, проектировщики портов, ее бывшие и нынешние коллеги, которых она никогда не считала заказчиками, работодателями. Для нее они всегда были коллегами и людьми, которым нужна была ее помощь. Она часто сетовала, что профессиональное сообщество разрушается, «разбредается по маленьким компаниям», что надо чаще встречаться, объединяться, обсуждать проблемы сообща. И даже в этом ее желании за Валентиной Ивановной осталось последнее слово — собрала всех вместе, как и мечтала.
В самую последнюю нашу встречу за неделю до ее ухода говорили о том, кто какой след оставляет на этой земле. От кого-то и пылинки не остается, а без кого-то не состоялись бы и города. Спросила ее о том, что она считает главным в своей жизни, каким «следом» гордится. Она не задумалась ни на секунду: «Мои дети». И этим расставила все точки в своей долгой жизни.
После нее остались книги, последней, которую сделала, по ее же выражению, «на одном дыхании», очень гордилась, потому что в книгу вошли самые новые технические решения по сложнейшим объектам (Оптимизация проектных решений и технологии возведения намывных сооружений. Стройиздат, 2011. — Прим. ред.).
Ее очень не хватает — не только как советчика, просто как старшего товарища, как друга. Мы потеряли Профессионала и Человека с большой буквы. И очень хочется верить, что не сотрется это имя в анналах инженерных профессий, не только методы, но и принципы Каминской будут продолжать в профессиональной деятельности следующие поколения.
Татьяна Ильина, главный редактор журнала "ГИДРОТЕХНИКА"
